larkes

Голубой саксонский лес.
снега белого фарфор.
мир бесцветен, мир белес,
словно извести раствор.

Ты - в коричневом пальто.
Я - исчадье распродаж.
Ты - Никто. И я - Никто.
Вместе мы - почти пейзаж.

В туче прячась, бродит Бог,
Ноготь месяца грызя...
Как пейзажу с места вбок,
нам с ума сойти нельзя...

...Это- край земли. Конец
геологии; предел.
Место точно под венец
в воздух вытолкнутых тел...

... Нас других не будет! Ночь,
струйка дыма над трубой.
Утром нам отсюда прочь,
вниз, с закушенной губой...

... Голубой саксонский лес.
Наста лунного наждак.
Неподвижности прогресс,
то есть ходиков тик-так.

Снятой комнаты квадрат.
Покрывало из холста.
Геометрия утрат
до безумия проста...

... То не ангел пролетел,
прошептавши:"виноват".
То не бдение двух тел.
То две лампы в тыщу ватт

ночью, мира на краю.
раскаляясь до бела -
жизнь моя на жизнь твою
насмотреться не могла.

Испанская танцовщица (1993)

Умолкает птица.
Наступает вечер.
Раскрывает веер
испанская танцовщица.

Звучат удары
луны из бубна,
и глухо, дробно
вторят гитары.

И черный туфель
на гладь паркета
ступает; это
как ветер в профиль.

О, женский танец!
Рассказ светила
о том, что было,
чего не станет.

О -- слепок боли
в груди и взрыва
в мозгу, доколе
сознанье живо.

В нем -- скорбь пространства
о точке в оном,
себя напрасно
считавшем фоном.

В нем -- все: угрозы,
надежда, гибель.
Стремленье розы
вернуться в стебель.

В его накале
в любой детали
месть вертикали
горизонтали.

В нем -- пыткой взгляда
сквозь туч рванину
зигзаг разряда
казнит равнину.

Он -- кровь из раны:
побег из тела
в пейзаж без рамы.
Давно хотела!

Там -- больше места!
Знай, сталь кинжала,
кому невеста
принадлежала.

О, этот танец!
В пространстве сжатый
протуберанец
вне солнца взятый!

Оборок пена;
ее круженье
одновременно
ее крушенье.

В нем сполох платья
в своем полете
свободней плоти,
и чужд объятья.

В нем чувство брезжит,
что мирозданье
ткань не удержит
от разрастанья.

О, этот сполох
шелков! по сути
спуск бедер голых
на парашюте.

Зане не тщится,
чтоб был потушен
он, танцовщица.
Подобно душам,

так рвется пламя,
сгубив лучину,
в воздушной яме,
топча причину,

виденье Рая,
факт тяготенья,
чтоб -- расширяя
свои владенья --

престол небесный
одеть в багрянец.
Так сросся с бездной
испанский танец.