larkes | (no subject)

Была на дне памяти Володи. Раньше рассаживали тематически, а тут людей было мало и я сидела за столом с его коллегами. Все врачи-реаниматологи со стажем от 20 лет и более. Рассказывали удивительные вещи, о том, что врач всегда чувствует грань, за которой он уже не может ничего изменить. Вопрос "кому - жить, кому - умереть" не в компетенции человека, это для них вопрос не веры, а эмпирически полученного знания.

Вот, скажем, везут мальчика, который в машине "скорой" выдает остановку сердца. Откачивают, передают в приемный покой, опять остановка. "Качая" вручную, везут в палату интенсивный терапии, подключают к аппарату, спустя некоторое время отключается электричество и выходит из строя автономное питание. Качают вручную, устраняют неполадки в автономном питании, подключают к аппарату. Аппарат выходит из строя. Подключают к другому аппарату, на нем рвется ремень. Ребенок умирает.

Или, например, уйгурский мальчик из глубинки, раз за разом выдает пять клинических смертей. Кое-как стабилизируют, предлагают родителям забрать "т.к. все равно не жилец, пусть умрет дома". Через пару дней, врач выходит в час приема родственников пациентов в холл. Разговаривая с кем-то, замечает жмущихся в стороне родителей выписанного умирать мальчика. Думает, что, верно пришли за документами и надо бы подойти, выразить соболезнования. Подходит, а они спрашивают: "Доктор, он шурпу (жирный, наваристый бульон) просит. Шурпой кормить можно?". Сейчас мальчику двадцать два года. Отучился по программе "Болашак" в Америке, говорит на 4 языках, собирается жениться.