![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
"Пусть считается пока - сын полка". Первая часть заключения
Пересказывать, как мы провели те 2 недели, что Наташка валялась в больнице, смысла нет. Все то же самое - дежурства, бессонные ночи, стирка, глажка, купания, готовка соответствующей еды для кормящей, как мы надеялись, в будущем матери. Хотя после тех антибиотиков, что ей кололи, можно было сразу распрощаться с иллюзиями. Поездки с этой едой на край города в инфекционную больницу. Ежедневные переговоры с Чемоданом Чемодановичем - это устойчивое прозвище сразу получил у нас папаша, его, если помните, звали Кейс.
Немолодой отец звонил исправно сам.Разговаривать желал только со мной. Не знаю почему. Проняла темпераментом? Интересовался. Выслал денег и готовил посылку с детскими вещами.
Да пару раз таки переругались с Гулькой, которая вечно опаздывала на утренние дежурства, а мы рисковали опоздать на работу. Еще Света крупно поскандалила со своим супругом, которого можно было понять – кому понравится, что жена полмесяца дома не живет, даже если при этом она прихватила ребенка?
Чертоганову выписали, мы ее забрали, привезли к холеному младенцу в убранную до блеска квартиру. Сестра, посмотрев на последующее самостоятельное воспитание ребенка родной матерью, сказала: «Надо нам было его усыновить. Был бы сын полка. Никогда он не был более ухоженным, сытым и довольным чем у нас».
У Наташки были теперь деньги, исправно высылаемые Кейсом, она наняла няню, но работать так и не вышла. Тем не менее, регулярно ныла, называя себя «МАТЕРЬ в одиночестве» (это было еще одно ее словообразование после «реминисТенций"), и причитая: «Все на одних руках, все на одних руках!». Продолжала лелеять мечты о далекой прекрасной Голландии, в которой ей в скором времени предстоит жить, не имея к этим мечтам ни малейших предпосылок, но сын, именно сын, должен ей был служить пропуском в обетованный рай.
Я свела общение с ней до минимума, хотя сначала скучала по мальчику. Но нас больше ничего не связывало. Раздражала глупость, стремление пользоваться всеми, манипулируя и напирая на свое бедственное положение. Раздражали разговоры о том, как нам повезло, что она осчастливила нас тремя неделями общения с чУдным младенцем. Бесило, что в няни, за нереальные по тем временам деньги, она взяла какую–то знакомую полубезумную старуху, не предложив возможность заработать Свете – молочной матери своего сына, которая находилась тогда в отчаянном положении с неработающим мужем-алкоголиком и двумя детьми на руках. Хотелось отойти и забыть.
Не удалось. К Рождеству заявился Кейс. Наташка позвонила и попросила встретить. Даже не попросила…. Это было естественным продолжением нашей ответственности и обязанностей по отношению к ней. Встречать поехал муж Тани Илья. Он был удивительно надежен. Даже за несколько часов до гибели, он сделал важное для меня дело. Отзвонился, сказал, что все в порядке, а спустя несколько часов его не стало. Но это совсем другая история.
Кристик, переименованный после православного крещения в Кирилла, чему предшествовали долгие препирательства Наташки с Кейсом - тот настаивал на крещении в Римско–Католической церкви, оставался со мной. Няня ночью могла только за отдельную плату, а отдельно платить не хотелось. Да, и к тому же, зачем? Ведь у нее были бесконечно обязанные мы.
Кейс оказался приятным, похожим одновременно на Санта–Клауса и Ленина, моложавым пенсионером. Сходству с Санта–Клаусом способствовала борода, а с Ильичом добрый прищур. Наташка представила нас в прихожей, пожали друг другу руки: «Nice to meet you“.
В семь часов утра в дверь позвонили. На пороге стоял Санта Ильич с огромным черным тубусом в одной руке и 200–граммовой бутылкой вина (помните, раньше такие давали на рейсах КLМ? золотое было время!) в другой. В тубусе были «Подсолнухи» Ван Гога. Отличная, сделанная по особой компьютерной технологии, копия. Я как есть – в пижаме, всклоченная и расположенная к конструктивному общению, как гюрза, разбуженная ранней весной, потрясенно вытаращилась. Если вы хотите меня очаровать, не будите до 10 утра - это верный путь к поражению. Я абсолютная "сова". Настолько абсолютная, что могу быть представлена как эталон в Парижской палате мер и весов. "На заре ты ее не буди", писал поэт. Он знал.
Ну, nice-то, nice, но не до такой же степени, чтоб в воскресенье в семь утра явиться в гости! Смущаясь и путаясь в и ему неродных английских словах, стал рассыпаться в благодарностях - какая я молодец, как я ему все объяснила, так он сразу и прозрел. Я, не впуская, однако, непрошеного гостя в дом, и, демонстрируя тем самым, верх негостеприимства, пояснила, что нас было пятеро плюс моя сестра. Самая большая нагрузка была на Свете, и вот она–то действительно молодец и героиня. Он все переминался и что–то бормотал. А потом предложил – это все в дверях, прогуляться на Чимбулак, раз уж сегодня «мороз и солнце – день чудесный», а ты, "друг прелестный", уже почему-то не дремлешь. С трудом, подавив желание еще раз продемонстрировать все образные и выразительные средства не нормативного русского, я напомнила, что у него имеется новорожденный ребенок, к которому он так спешил и молодая….мнээ… жена. Сказалась занятой и захлопнула дверь. Ван Гога, тем не менее, взяла.
Не стану утомлять подробностями непонятной страсти солидного профессора биологии Амстердамского университета к вашей покорной. Проходу он мне не давал все две недели своего пребывания. Дело дошло до предложения переехать в Голландию и стать хозяйкой Медной горы. А как же мама? Мама говорила только о русских, о других разговора не было. Не мама, гений толерантности. Наташка меня тихо возненавидела – голубая, как море на картинах Малых Голландцев, мечта о гражданстве Королевства Нидерландов таяла на глазах, отряд «дюбанистов» покатывался со смеху, сделав это любимой темой обсуждений. Мне было не до шуток. Английский я тогда отшлифовала до блеска, пытаясь вежливо раскланяться и остаться друзьями.
Уффф... Отписалась на три месяца вперед. Лев Толстой нервно курит
Немолодой отец звонил исправно сам.Разговаривать желал только со мной. Не знаю почему. Проняла темпераментом? Интересовался. Выслал денег и готовил посылку с детскими вещами.
Да пару раз таки переругались с Гулькой, которая вечно опаздывала на утренние дежурства, а мы рисковали опоздать на работу. Еще Света крупно поскандалила со своим супругом, которого можно было понять – кому понравится, что жена полмесяца дома не живет, даже если при этом она прихватила ребенка?
Чертоганову выписали, мы ее забрали, привезли к холеному младенцу в убранную до блеска квартиру. Сестра, посмотрев на последующее самостоятельное воспитание ребенка родной матерью, сказала: «Надо нам было его усыновить. Был бы сын полка. Никогда он не был более ухоженным, сытым и довольным чем у нас».
У Наташки были теперь деньги, исправно высылаемые Кейсом, она наняла няню, но работать так и не вышла. Тем не менее, регулярно ныла, называя себя «МАТЕРЬ в одиночестве» (это было еще одно ее словообразование после «реминисТенций"), и причитая: «Все на одних руках, все на одних руках!». Продолжала лелеять мечты о далекой прекрасной Голландии, в которой ей в скором времени предстоит жить, не имея к этим мечтам ни малейших предпосылок, но сын, именно сын, должен ей был служить пропуском в обетованный рай.
Я свела общение с ней до минимума, хотя сначала скучала по мальчику. Но нас больше ничего не связывало. Раздражала глупость, стремление пользоваться всеми, манипулируя и напирая на свое бедственное положение. Раздражали разговоры о том, как нам повезло, что она осчастливила нас тремя неделями общения с чУдным младенцем. Бесило, что в няни, за нереальные по тем временам деньги, она взяла какую–то знакомую полубезумную старуху, не предложив возможность заработать Свете – молочной матери своего сына, которая находилась тогда в отчаянном положении с неработающим мужем-алкоголиком и двумя детьми на руках. Хотелось отойти и забыть.
Не удалось. К Рождеству заявился Кейс. Наташка позвонила и попросила встретить. Даже не попросила…. Это было естественным продолжением нашей ответственности и обязанностей по отношению к ней. Встречать поехал муж Тани Илья. Он был удивительно надежен. Даже за несколько часов до гибели, он сделал важное для меня дело. Отзвонился, сказал, что все в порядке, а спустя несколько часов его не стало. Но это совсем другая история.
Кристик, переименованный после православного крещения в Кирилла, чему предшествовали долгие препирательства Наташки с Кейсом - тот настаивал на крещении в Римско–Католической церкви, оставался со мной. Няня ночью могла только за отдельную плату, а отдельно платить не хотелось. Да, и к тому же, зачем? Ведь у нее были бесконечно обязанные мы.
Кейс оказался приятным, похожим одновременно на Санта–Клауса и Ленина, моложавым пенсионером. Сходству с Санта–Клаусом способствовала борода, а с Ильичом добрый прищур. Наташка представила нас в прихожей, пожали друг другу руки: «Nice to meet you“.
В семь часов утра в дверь позвонили. На пороге стоял Санта Ильич с огромным черным тубусом в одной руке и 200–граммовой бутылкой вина (помните, раньше такие давали на рейсах КLМ? золотое было время!) в другой. В тубусе были «Подсолнухи» Ван Гога. Отличная, сделанная по особой компьютерной технологии, копия. Я как есть – в пижаме, всклоченная и расположенная к конструктивному общению, как гюрза, разбуженная ранней весной, потрясенно вытаращилась. Если вы хотите меня очаровать, не будите до 10 утра - это верный путь к поражению. Я абсолютная "сова". Настолько абсолютная, что могу быть представлена как эталон в Парижской палате мер и весов. "На заре ты ее не буди", писал поэт. Он знал.
Ну, nice-то, nice, но не до такой же степени, чтоб в воскресенье в семь утра явиться в гости! Смущаясь и путаясь в и ему неродных английских словах, стал рассыпаться в благодарностях - какая я молодец, как я ему все объяснила, так он сразу и прозрел. Я, не впуская, однако, непрошеного гостя в дом, и, демонстрируя тем самым, верх негостеприимства, пояснила, что нас было пятеро плюс моя сестра. Самая большая нагрузка была на Свете, и вот она–то действительно молодец и героиня. Он все переминался и что–то бормотал. А потом предложил – это все в дверях, прогуляться на Чимбулак, раз уж сегодня «мороз и солнце – день чудесный», а ты, "друг прелестный", уже почему-то не дремлешь. С трудом, подавив желание еще раз продемонстрировать все образные и выразительные средства не нормативного русского, я напомнила, что у него имеется новорожденный ребенок, к которому он так спешил и молодая….мнээ… жена. Сказалась занятой и захлопнула дверь. Ван Гога, тем не менее, взяла.
Не стану утомлять подробностями непонятной страсти солидного профессора биологии Амстердамского университета к вашей покорной. Проходу он мне не давал все две недели своего пребывания. Дело дошло до предложения переехать в Голландию и стать хозяйкой Медной горы. А как же мама? Мама говорила только о русских, о других разговора не было. Не мама, гений толерантности. Наташка меня тихо возненавидела – голубая, как море на картинах Малых Голландцев, мечта о гражданстве Королевства Нидерландов таяла на глазах, отряд «дюбанистов» покатывался со смеху, сделав это любимой темой обсуждений. Мне было не до шуток. Английский я тогда отшлифовала до блеска, пытаясь вежливо раскланяться и остаться друзьями.
Уффф... Отписалась на три месяца вперед. Лев Толстой нервно курит
no subject
no subject
no subject
no subject
У вас хороший стиль, ну а события, само собой, не очень ординарные, привлекают внимание. Хочется узнать, что с этим ре
Интересная вещь ЖЖ в этом плане :) Иногда кажется, что ты "тихо сам с собою" и что никому это не нужно, и вдруг обнаруживается, что таки нужно :)
no subject
no subject
Шабат шалом!
no subject
Шабат шалом!
no subject
Шабат шалом!
no subject
Вы знаете, часто люди читают, но не откликаются... То есть количество комментов не равно количеству читателей :)
И вам шабат шалом и успехов в вашем творчестве.
no subject
Но дети, к счастью, часто растут не благодаря, а вопреки. Вполне возможно, что Кирилл вырастет именно так.
Какое там творчество = времяпрепровождение праздное:-) Спасибо, еще раз за добрые слова!
no subject
Пишите.
no subject
no subject
no subject
Теперь ты понимаешь, почему я за Голландию не болею? Испанских отпрысков мне еще не приходилось воспитывать, а с голландцами - идиосинкразия рулит:)
no subject
no subject
no subject
Прочла всё недели две назад, но мне подумалось, что нужно написать в ответ что-то
развернутое и отражающее весь спектр моих впечатленийне односложное :) Однако, по прошествии времени в моем утомленном жарой и дымом мозге, иного не родилось... )Очень нравится, как ты пишешь, перечитываю снова и с удовольствием )
Ты же знаешь, я давно твоя
тайнаячитательница! :)А если подробнее - для меня важно то, что в основе - нравственное, духовное (да-да, Лара, это именно о тебе!), сотканное воедино хорошим стилем напару с разумной и емкой саркастичностью )
no subject
Хотя до твоего коммента мой опус прочла моя мама, и... очень сдержанно, чтоб не сказать больше, отнеслась к моему баловству. И моя нервенная писательская самооценка стала еще нервенней:)
Обнимаю тебя!